Бысокамолуч .
Пятерной узел - это особенно важно прочитать как введение к следующему эссе и к сегодняшнему.
Что такое увязывание .
Сегодняшнее эссе - о том, что такое разум, какие он носит псевдонимы и, наконец, о двух крыльях мышления, о равноправии логического мышление и образного.
По-прежнему взываю к каждому, кто возьмётся прочитать, не только прочитать, но и отозваться. Мне это крайне полезно для последующей работы!
Вот и само эссе:
Крылатое мышление
Часть 1. Зрячий свет
Порою хочется подумать: а что это вообще такое – думать? Так, просто для себя понять, без всяких философий. Вот что такое видеть – понятнее. Я глазами вижу. Закрою их, и уже ничего не видно. Открою – видно. Если, конечно, не тьма кромешная вокруг.
А вот думать... Скажите, скажите мне, что я головой думаю. Или ещё научнее: мозгом. Это вы так думаете, своей головой. А меня здесь что-то не устраивает. Разумеется, я догадываюсь, что если головы у меня не будет, я думать перестану. Но ведь не только думать... Да и проверять трудно. Есть голова – думаешь, нет головы – не думаешь. Опять есть – опять думаешь... Да? Размечтался...
Сон опять же смущает. Когда я сплю, голова есть, а вот думаньем не получается заниматься. Даже если сновидение показывают, в нём не так уж и думается. Скорее переживается. А когда проснёшься, подумаешь – тьфу, даже переживалась какая-то ерунда.
Есть у меня знакомый (по книгам знакомый, не по жизни, но это тоже здорово), Декартом зовут, так тот просто говорил: «Думаю – значит я есть, а не думаю – извините, ку-ку».
Вот без этого самого думанья и меня как бы нет. Поэтому очень хочется понять, что это такое.
Снова мне на ум зрение приходит. В полной темноте ничего не видишь. Всё начинается, когда свет возникает. Вот, наверное, и думать только при особом думательном свете возможно. Немного такого света и в сновидение может проникнуть, но совсем уж немного. Зато когда проснулся, выспавшись, сразу думательный свет зажигается. Может, думанье и есть этот свет?
Стоп. Но смотрю-то я глазами. Если свет есть, но глаза закрыты, я всё равно в потёмках. Получается, что думанье – это ещё и зрение. То есть мало того, что думательный свет куда дальше достаёт, чем какая угодно лампочка и лучи любого светила, он ещё такой особый, что одновременно и видит. Тем и особый, что это зрячий свет. Вот это и есть моё думанье.
Ох, чувствую я, что меня сразу допрашивать начнут. Ладно, - скажут, - придумал ты какой-то зрячий свет, вроде жареного мороженого, а откуда же он такой берётся? Не буду в спор ввязываться, отвечу: не знаю. Может, он сам образовался. Может, подарил мне его Кто-нибудь. Но вот он есть – и я есть. Или – ха-ха! – думаю, что я есть. Но с меня и этого довольно.
Задайте мне и ещё один вопрос. Просто прошу его задать. Что же такое тогда разум? Тут я подскочу от удовольствия и закричу во всё горло, как Архимед свою «эврику» кричал: Это и есть зрячий свет, и ничего другого быть не может! Ну, сами подумайте...
Разум – это зрячий свет.
А то, что здесь написано, - его скромный автопортрет росчерком пера. Если не нравится, то у меня просто почерк корявый...
Вот до чего мы с ним додумались.
Часть 2. Псевдонимы разума
Умные-разумные меня так озадачили, что я долго ходил и думал: а что такое думать? Что такое ум и разум и часто ли один за другой заходит? Ничего, думал-думал, и всё придумал. Ну, не сам я, конечно, а мой разум.
У него, оказывается, много всяких псевдонимов. Потому что приходится разными делами заниматься.
Вот, например, ум. Это такой направленный луч разума. Специализированное мышление. Способность к осмыслению определённой стороны жизни. И увязывательное мастерство, конечно, но применительно именно к этой самой стороне. Так что ум, зашедший за разум, - просто весёлая такая метафора, вроде борьбы нанайских мальчиков, которые потом оказываются одним взрослым.
Ещё ум занимается думаньем (не мышлением, тут разум без псевдоним обходится). Думать — любопытное дело, это или решать проблемы, или создавать их. Это ходить на занятия внутренней школы. А потом, после занятий, - мастерить миры из лоскутков мира.
Очень любит разум становиться этаким своим парнем, простецким и сноровистым. Тогда он называет себя здравым смыслом. Это хозяин практической деятельности на подсобном хозяйстве обыденности. С ним тепло, уютно, он в обиду не даст.
Иногда разум оказывается завербованным своим владельцем на логическую службу. Ну, сами знаете, эти рациональные дела: туда-сюда, суждения-рассуждения... Тут он настаивает, чтобы его совсем по-другому называли, потому что работа такая, на любителя. Даже мужской род на женский меняет — логикой зваться предпочитает. Тут ему нужно особое умение соединять, разъединяя, а также дрессировать факты, чтобы они выстраивались в нужном порядке. Часто требуется от него искусство оправдывать и способность сводить концы с концами, хотя ему было бы интереснее сводить начала с началами. В общем, логика — это что-то вроде здравого смысла, получившего образование. С точностью до разницы в роде.
Особый псевдоним разум приберегает на случай, когда хозяину пофорсить хочется (самому-то ему это ни к чему, но владелец есть владелец, с ним считаться надо). Можно, в конце концов, время от времени облачиться в пиджак с галстуком, или там в смокинг, и назвать себя интеллектом. Изобретательным эрудитом, источающим суждения. Демонстратором соединённости предъявленных фактов.
Но всё-таки, думаю, он прежде всего остаётся разумом – откровением откровений. Увеличителем для всякой стоящей мысли. Способностью видеть единство мира в конкретных его проявлениях. Генератором духовной способности мыслить. Да, мышление – это его прерогатива.
Мышление... Наш путь от удивления к пониманию. Переход от биологической жизни к космической. Внутреннее воссоздание мира. Стремление истины пробиться сквозь мозговое зашумление, которое мы искусно организуем. Процесс созревания редчайшего плода: собственного мнения...
Вот что я надумал и намыслил. Ну, не сам по себе, конечно, а с помощью моего разума. Спасибо ему, как говорится, за полезные консультации.
Часть 3. Два крыла мышления
Что-то у меня вместе рассуждений образ за образом пошли. Только что зрячий свет был. Теперь, оказывается, у этого зрячего света ещё разные псевдонимы имеются. Ладно, терять мне нечего, пусть теперь ещё пойдёт речь о крыльях. Такой крылатый зрячий свет с псевдонимами. Пора ставить смайлик.
Конечно, можно было бы сказать построже. Есть, мол, у человеческого мышления две стороны, две основы, два аспекта, два субстанциональных феномена... Ну, как? Ещё строже или хватит? Можно, всё-таки лучше о крыльях?..
Беда в том, что мы к некоторым псевдонимам, которые сами же и придумали, относимся слишком серьёзно – как к самостоятельным персонам. А если логику считать разумом, но и всё мышление наше должно быть логическим, рациональным, умным, интеллектуальным... Тут все псевдонимы в ход пойдут, кроме настоящего имени.
Но это всё не так. Псевдонимы псевдонимами, но разум вырывается за рамки любого из них. И наше мышление – речь разума – устроено вовсе не так однобоко. Пытаться мыслить чисто логически так же нелепо, как птице пытаться обойтись в полёте одним крылом.
Подсказкой нам может послужить устройство человеческого мозга. Два полушария – как два крыла. Пусть физически они больше похожи на замысловатые эмбрионы крыльев, но для каждого, кто знает способность мысли летать и парить, образ будет понятен и близок.
Изучение мозга даже подсказывает нам, какое крыло правое, а какое левое. Ведь известно же о левополушарном мышлении (логическом, систематическом) и о правополушарном (образном, интуитивном). Так что вроде бы мы пришли к чему-то само собой очевидному. Ха! Если бы...
Оказывается, наша культура, при всей очевидности двукрылого характера мышления, построена преимущественно на диктатуре логики. Не только в общественной жизни, в науке, здесь само собой призыв «Докажи!» служит самым модным слоганом. Но и наше собственное, личное, персонально-индивидуальное мышление априори пронизано почтением к доказательству и логике. Ещё бы – не зря всё наше окружение старательно приучало нас к этом с младых ногтей.
Даже обидное выражение «женская логика» (а женщины, конечно, больше мужчин склонны к образному, метафорическому, интуитивному мышлению) отсчитывает норму от логики. Если сказать «женское мышление» и поразмышлять не только о его парадоксальных особенностях, но и об особых достоинствах, никакой иронии не останется места.
Медленно, но неизбежно мы начинаем осознавать мощные возможности образно-интуитивного мышления. Не нуждаясь в пошаговом движении, препятствующем прыжкам и полётам, оно способно добывать открытия из океана Тайны – там, куда не проложены ещё мосты и дамбы познания, и даже там, куда они никогда не дотянутся. Рационализм всегда останется логической решёткой, отгораживающей от Тайны тех, кто мало способен к полётам из-за того, что одно крыло гораздо больше и мускулистее другого.
Здесь я подчёркиваю преимущества и ценные качества образного крыла мышления. Это не значит, что нет своих преимуществ и ценных качеств у логического крыла мышления, просто то нам привычнее, и его апологетов найдётся предостаточно.
Именно для того, чтобы мы лучше восприняли мощь двукрылого мышления и особую свободу, которую оно нам несёт, я готов пропеть хвалебную песнь метафорическому его крылу – интуиции, художественному образу, сгущённому до символа переживанию.
Интуиция – это загадочная отгадка, невыстроенное постижение. Это искусство думать, не раздумывая, умение узнать Тайну по её дыханию. Можно считать её отмычкой к Замыслу, а можно – особым доверием к тебе Господа Бога. Это проблеск в просвете, игла, пронзающая изолированные слои знания, непредсказуемая способность предсказывать. Или, попросту, чтобы не так возвышенно, - это рыбная ловля между знанием и незнанием.
А метафора служит спусковым крючком интуиции. Но и сама по себе она может оказаться взрывчаткой воображения, прокладывающей путь удивляющейся фантазии. Метафора – это неожиданность, выпорхнувшая из привычного, но вместе с тем – это азартное виденье единства. Это найденное сходство, углубляющее уникальность каждой из тех вещей, сходство которых мы обнаружили. Метафора – это убежище смысла в образе. Метафоричность – это радость маскарада, обнажающего суть.
Не только строгие чертежи доказательств позволяют увидеть нам очертания идеи. Образ – это её импрессионистический портрет, гораздо более выразительный и убедительный, позволяющий воспринять её душой и сердцем. Настоящий художественный образ – это светящаяся неожиданность на небосводе привычных впечатлений.
Вот теперь, немного выговорившись, я могу подвести итог.
Человеку нужны и соображение, и воображение. И логика, и интуиция. Два полушария нашего мозга символизируют два крыла мышления. Разумное – значит сообразительно-вообразительное.
Разум пользуется для увязывания как рациональным мышлением, так и метафорическим. Каждое из них обладает своими способами постижения, и он способен распознавать истину и в доказательстве, и в образе. Метафорическое мышление не умаляет рациональное, а обогащает его. Как и наоборот.
Метафорическое мышление может быть прорывным, позволяющим увидеть то, что только ещё предстоит понять, то есть освоить логическим мышлением. Иногда рациональное понимание некоторой мысли вообще недостижимо в обозримой перспективе.
Образ – не доказательство. Он не может удовлетворять логике и производить необходимую ей рассудочную работу. Но образ может быть убедительством и производить в мышлении человека сдвиги, которые порою не под силу никакому доказательству.
Высочайшее достижение логики – правильность. Всего лишь правильность. Ей далеко до пронзительности, свойственной яркому образу. Наши страхи и радости, разочарования и мечты, все наши переживания – образны. Именно благодаря им, мы видим жизнь выпукло и красочно. Рациональные суждения плоски и графичны.
Рациональное и образное мышление – это не две дискретные категории. Это лишь обозначение полюсов спектра, в котором бесконечное количество оттенков, сочетаний рационального и образного. Метафорическое мышление скачкообразно и проникновенно. Рациональное - последовательно и осторожно. Не надо сталкивать их в противоборстве. Пусть лучше сотрудничают.
Метафорическое освоение реальности доступнее и ёмче для тех, кому затруднительно или скучно логическое её осмысление. В свою очередь, рациональное мышление спасительно для тех, кому не хватает смысла и определённости в художественных образах. Но только соединение этих подходов даёт подлинную свободу мысли.
