Но сначала об авторе. О замечательном Юлии Шрейдере можно прочитать в Википедии или вот в такого рода кратком биографическом обзоре:
(28.10.1927—24.08.1998) — спец. по информатике, методологии науки, филос. религии; канд. физ.-матем., д-р филос. наук, проф. Род. в Днепропетровске. Окончил механико-ма-тем. ф-т МГУ (1946), асп. МГУ (1949). В 1949—1950 и в 1956—1961 работал в Науч. ин-те электронных машин, в 1951—1956 — доц. Моск. ин-та стали; с 1961 по 1989 работал в отделе семиотики ВИНИТИ АН СССР, с 1989 — гл. н. с. Ин-та проблем передачи информации РАН. Преподавал в МГУ на механико-ма-тем. ф-те и на отделении структурной и прикладной лингвистики филол. ф-та. С 1991 — проф. Колледжа католической теологии св. Фомы Аквинского. Читал курсы этики, христ. учения, логики. С 1989 — предс. моск. католического клуба "Духовный диалог", с 1992 — предс. правления Центра филос., психол. и социологии религии. Докт. дисс. — "Гносеологические особенности современной науки в свете системного подхода" (1981). Ред. и автор колл. монографий "Основы метода Монте-Карло" (М., 1962, пер. на англ. и польский яз.), "Системность и эволюция" (М., 1983), "Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности" (М., 1990). Акад. РАЕН (по отделению "Наука и теология"). Обл. науч. иссл.: математика (функциональный анализ, вычислительные методы), вычислительная техника, информатика, семиотика, логика, филос. и методол. науки, системный подход, филос.-богослов-ские проблемы сознания и филос. религии. В трудах Ш. представлены новые результаты по теории бинарных отношений типа сходства; подведены итоги иссл. по теории классификации, логике принятия решений "большинством", теории ранговых распределений и общей концепции системы, показывается многообразие используемых в науке познавательных установок; исследуется отличие информации от личностного знания, выявляется существование "методологич. порочного круга", предлагается информац. модель принципа дополнительности, формулировки осн. принципов инженерии знаний; исследуется соотношение веры и знания, роль веры и свободы воли в науч. познании. В посл. годы Ш. занимался иссл. моделей рефлексивных структур и вопросами ценностного выбора, связанными с возникновением и разрешением конфликтов, а также проблемами понимания, преодоления абсурда и когнитивными проблемами освоения действительности.
Вот ещё мой небольшой очерк о нём:
Заразительный Юлий Шрейдер
С Юлием Анатольевичем мы немного разошлись во времени. Он закончил мехмат в том году, когда я родился. И вместе с тем – как взглянуть – всё-таки мы жили в одной жизни. И когда я учился на мехмате, то ходил одно время на семинар, посвящённый проблемам математической лингвистики, который вёл Шрейдер.
Шрейдеру было тогда лет сорок. Смуглый, черноволосый, среднего роста (в облике его мне виделось скорее нечто персидское, нежели семитское), он был бурным, вызывающе творческим человеком – в каждой фразе, в каждом изгибе мысли. Отчаянно дымя сигаретой (и никто не возражал), он рассказывал так, что лингвистикой хотелось заняться раз и навсегда. Семинар пленял атмосферой нестандартного мышления, которая на нём воспринималась почти физически. А вот запах табачного дыми почему-то не ощущался.
Кое-что я не до конца понимал, так что в обсуждениях особенно не участвовал, но было увлекательно вгрызаться в то, что там происходило, в осмысление возможностей математики применительно к тексту. Здесь же, на его семинаре, я познакомился с Владиславом Митрофановичем Андрющенко, который руководил Лабораторией структурной лингвистики на гуманитарных факультетах, где мне тоже было интересно. Так что для меня само участие в семинаре Шрейдера было заразительным, сыграло детонатора заинтересованности в сфере, с которой до этого я был практически незнаком.
Потом я много раз встречался со Шрейдером заочно, в беседах с разными людьми – с Александром Владимировичем Менем (он был знаком и с Юлием Антольевичем, и с его философско-теологическими идеями), с Надеждой Яковлевной Мандельштам (её лицо озарялось, когда речь заходила о «Юлике»), с Натальей Леонидовной Трауберг и другими. Он был крепко вплетён в ткань нашего двадцатого века.
Тридцать лет спустя мне довелось снова увидеться с Юлием Анатольевичем. Я привёз ему домой выпущенную нами книгу биолога и астрофизика Александра Самуиловича Пресмана «Биосфера Земли и её космические связи». Мы говорили на философские, научно-этические и веровательные темы, переходя по мостикам ассоциаций от одной идеи к другой, - и на меня снова повеяло атмосферой того давнего семинара. Юлий Анатольевич был спокоен, созерцателен, но мысль его была по-прежнему неукротимой и открытой. На прощанье он подарил мне свою книгу по этике. Увы, это было незадолго до его ухода.
А теперь очень коротко о книге:
Много лет эта книга лежало у меня наготове, но я почему-то за неё не брался. Потом, когда всё-таки начал читать, шло это медленно и с большими перерывами. И только осенью прошлого года я погрузился в неё по-настоящему и получил большое удовольствие. Великолепные исторически-смысловые обзоры этических систем, начиная с античности, Спиноза и Кант, Лев Толстой и Мейен, христианские этические подходы, увлекательное эссе об «Алгебре совести»… Наверное, тому, кто хочет понять, что такое этика, не стоит упускать из вида эту книгу. О чём я и свидетельствую.
Произошла у меня и активная полемика с автором. Хоть и духовно-религиозный подход, но вместе с тем и научно-рациональный. Но плодотворность этой полемики была очевидной.