Но вот однажды червячок Игнатий пригласил Палладия на экскурсию – чтобы показать ему свои разные норки. И обещал ждать его в том месте, где они когда-то встретились первый раз. Это было примерно посредине их общей норки насквозь, как они её называли. Долго Игнатий показывал те норки, которые он считал заслуживающими внимания. Последним был коридорчик, который вёл к кладу: сундуку со старинными книгами...
Потом, за чаем, червячок Игнатий сказал:
- Эх, видел бы ты мои внутренние норки! Есть такие длинные, что я сам до конца ещё не добирался... Для краткости я их внурками называю.
- Хорошее словечко, - согласился Палладий.
- Есть внурки воспоминаний, дружеские внурки... А ещё внурки для любопытства и для размышлений, для сортировки главных дел от не таких главных... внурки мечтаний и фантазий, они совсем разные... Тебе обычного чая или цветочного?
- Обычного, - сказал червячок Палладий. – А почему бы тебе про какую-нибудь из своих внурок не рассказать? Пусть хотя бы не самую длинную. Ведь интересно же – как это выглядит: внутренняя норка. Только рассказывай не так быстро, как ты по обычным норкам ползаешь, а то я устал тебя догонять.
- Тебе, правда, интересно послушать? – обрадовался червячок Игнатий. – Тогда вперёд!
И стал рассказывать...
- Да... – произнёс червячок Палладий, когда Игнатий закончил. – Отличная норка. Можно даже точно сказать, какой она длины. Она длиной в три чашки чая.
- Интересный способ измерения!.. – одобрил червячок Игнатий. – А бывают внурки и в пять чашек, и больше. Так что как захочешь как следует чаю напиться, приходи, попутешествуем по разным внуркам... Ну, то есть по внутренним норкам. Может, и ты меня по своим внуркам поводишь?..
- Да, интересно попробовать... – отозвался червячок Палладий.
А сам подумал: «Вот только самому сначала полазить по ним надо как следует».
С тех пор у них начались замечательные разговоры о приключениях во внурках. Они даже устроили себе особую чайно-разговорно-приключенческую комнату – там же, на середине соединительной норки насквозь. Здесь удобнее всего было встречаться. Здесь они делились за чаем своим внутренним приключенческим опытом.
Червячок Игнатий рассказал Палладию о полётах с Думалкой в мире Внутри. О них когда-то рассказывал слизнячок Лямба, да и самому Игнатию потом пару раз случилось так полетать, а не только на крыльях фантазии.
- Но это просто наблюдаешь сверху, - уточнил он. – А приключения начинаются, когда углубляешься во внурки, когда докапываешься до настоящих своих переживаний.
Сначала больше рассказывал червячок Игнатий. Но потом и у червячка Палладия стали появляться свои внутренние приключения.
- Вот бывают внурки интересные, бывают приятные, а бывают страшноватые, - делился червячок Палладий очередным открытием. – В одну такую я залезаю, оказывается, когда хочу забыть про всех остальных. Ух, так страшно! Вроде я один в этой норке, а когда перестаёшь о других вспоминать, сам для себя каким-то драконом становишься. Всё себе... всё в себе... всё о себе... Хорошо, что я теперь эту норку узнаю и стараюсь подальше от неё держаться.
- Да, у себя я тоже такую внорку знаю, - грустно сказал червячок Игнатий. – Изо всех сил стараюсь туда не попадать.
- А ещё есть такая внурка, вроде библиотеки, где всё-всё, что прочитал и о чём знаешь, - рассказывал червячок Игнатий. – Однажды я в этой норке заснул – представляешь!.. И сон увидел. Будто вокруг моей внурки громадный зал, или даже целый дворец. Там книжные полки в высоту уходят, и на них миллионы книг... Всюду компьютерные экраны с бесконечными меню на всякие-всякие темы... И моя внурка с моим «всё-всё» - как крошечная чёрточка на узорчатом полу этого дворца. А крыша дворца прозрачная, и за ней открывается таинственная бесконечность. Среди неё весь громадный дворец со своим «всё-всё» – как прозрачная пылинка на бескрайнем просторе... Теперь я про тот сон не забываю, когда в свою внурку «всё-всё» заглядываю. Понимаю, что она чёрточка на полу дворца-пылинки... Ты что загрустил, червячок Палладий?..
- Да вот думаю, что у меня такая норка «всё-всё» гораздо меньше, чем у тебя.
- Ну, это не беда. Я тебе любую свою книжку дам почитать, - пообещал Игнатий. – Главное не забывать, что все наши «всё-всё» - вовсе не всё. Вот я думаю, что этот бескрайний простор – замечательная штука. Значит, нам есть что интересного узнавать выше крыши, правда?
- Верно! – с облегчением вздохнул Палладий. – Каждому есть чем заняться!..
- Ещё я иногда встречаю какие-то отблески, - таинственным шёпотом делился червячок Палладий с Игнатием. – Откуда они берутся, непонятно. Но такие красивые... золотистые. Как солнечные... нет, не зайчики... как солнечные бабочки. У тебя такие встречаются?
Червячок Игнатий кивнул:
- Точно: как солнечные бабочки. Значит, где-то неподалёку светящая точечка. От неё они разлетаются.
- Что это за светящаяся точечка? Я ни разу не видел.
- Не светящаяся, а светящая. Светиться и блёстки могут, чужой свет отражают. А эта светящая... Но я не знаю, что это. Только видел её издалека. Наверное, она словно солнышко для мира Внутри, только совсем домашнее, своё... Ещё хотел спросить, ты часто бываешь в развлекательных внурках? Знаешь, есть такие?..
- Знаю, знаю, - Палладий повеселел, но тут же нахмурился. – Это когда от какой-нибудь игры оторваться не могу. В этих внурках весело, только выбираться из них трудно. Застрянешь – и торчишь там зачем-то...
Приключений во внутренних норках оказалось предостаточно. Хотя невозможно показать другу свои внурки, но рассказать-то можно! И когда они рассказывали о своих приключениях и обсуждали их, - будто путешествовали вместе.
То встречалась норка, полная страха, но больше ничего в ней не было. Тогда можно было учиться выдувать страх из такой норки...
То попадались какие-то привидения, с которыми тоже можно было научиться управляться. Так, чтобы они от тебя удирали, а не ты от них...
То тебя охватывало что-то таинственное, и ты чувствовал, что знаешь что-то, чего не мог знать, а вот всё-таки знаешь...
Всем этим они потом делились друг с другом в своей чайно-разговорно-приключенческой комнате. Хотя это происходило всё равно не слишком часто, им стало ещё интереснее общаться друг с другом. Червячок Игнатий однажды сказал об этом так:
- А знаешь, по-моему, мы с тобой ещё одну норку друг к другу прорыли. Только теперь внутреннюю.
- Ага, внурку... - улыбнулся червячок Палладий.