Конечно, в больнице я был не совсем по-настоящему – так, на всякий случай, профилактически. Но вокруг были люди в настоящих пограничных ситуациях, с неизвестным завтрашним днём: неизвестным, заведомо другим, чем прежде, к которому надо приспосабливаться заново. Какие у них были «философии»?
Армянин с философией национальности, семьи и дружелюбия.
Толстяк польских кровей философию которого выдавал его масштабный живот.
Учитель математики, философией которого стало логическое мышление и сообразительность.
Водитель, полный философии практической помощи каждому в том, в чём этот каждый испытывает потребность.
Старик, успешно руководствующийся философией выживания.
И многие другие со многими другими философиями широкого спектра.
Только собственно философия никому не была нужна и никого не заботила.