Виктор Кротов

Фэт начал полнеть. Но совсем не хотел стать толстяком.

Хорошо, что ему подарили приглашение в ресторан VNS. А там – бесконечные ряды полок, некоторые с подогревом, другие с охлаждением. Всё уставлено вкуснейшими блюдами, и нет угощения, которого бы там не было. Тем, кто по приглашению, – всё бесплатно!..

Чего только Фэт не перепробовал: сплошное наслаждение. И всюду девиз ресторана красуется: «Vsego ne sjesh».

Три дня после этого Фэт ничего не ел – не хотел впечатление от съеденного портить. А потом всю жизнь отказывался от лишнего. Только руками разводил:

- Всего не съешь!..

Вот и не стал толстяком.

Альс обожал сладкое. Но боялся, что чересчур. Боролся с этим, как мог. Даже носил куртку с надписью: «Сахар – белый враг человека!».

Его друг Лёс тоже носил куртку почти с такой же надписью, только со словом «Соль». Любил солёненькое, но сопротивлялся.

Увидели они однажды две закусочных. Одна – «Наши разносолы». Напротив другая – «Наши разнослады». Вздохнули, поняли друг друга, поменялись куртками – и пошли, каждый куда его тянуло...

Вышли довольные – и обратно куртками меняться не стали.

(По картине Валерия Каптерева)

Переделали власти овощехранилище в тюрьму. Никто не заметил, что в одной камере остался артишок. Ему и в хранилище-то не слишком нравилось, а уж в тюрьме...

«Да ещё людей сюда сажают, – подумал он. – Это никуда не годится. Надо что-то делать».

А что овощ может? Только расти. Вот артишок и стал расти изо всех сил.

Вырос больше своей камеры – и затрещала тюрьма по швам. Скоро одни развалины остались.

Между прочим, артишок рекордсменом оказался, на овощную выставку попал и там первое место занял.

Жила-была скатерть-самобранка. Скажешь: «Скатерть, накройся!» - такой пир обеспечит, что пальчики оближешь. Но пальчики часто и об скатерть вытирали. Крошек и капель тоже было многовато.

Самобранка этого не любила, бранила себя неряхой и старалась придумывать такие яства, чтобы ни крошек, ни пятен не оставалось, и пальцы не пачкались.

А потом вообще перестала готовить.

- Накройся! - говорят, а на ней лишь пустой сервиз.

Чтобы никаких возможностей для неряшества!.. Только тогда она перестала себя бранить.

Приехала Эмэр в Эмэрокко. Так полюбила эту африканскую страну-тёзку, будто давным-давно здесь жила.

А дома её любимый муж ждал.

Когда Эмэр собралась возвращаться, купила она для мужа керамическую узорчатую эмэрокканскую пиалушку ручной работы. Подарила её мужу. Он специалистом был по разным языкам и обнаружил, что узор из слов состоит, только сильно запутанных – для красоты. И каждый раз, когда доедал он супчик из пиалушки, вычитывал оттуда новую историю для любимой Эмэр.

Гуляли три друга по сельской, но безлюдной местности. Спорили о всяких важных вещах.

Подкрепиться захотели. Увидели неказистое деревце плодового вида.

Первый подбежал, сорвал что-то, рот набил, рукой машет, подзывает. Подошёл второй, тоже плод сорвал, отведал, наслаждается. Третьему тоже вкуснятина досталась.

Первый прожевал откушенное, причмокивает:

- Какое вкусное яблоко!

Второй посмеивается:

- Какое яблоко? Это ведь груша сладчайшая.

А третий ягоды в рот кладёт, косточки сплёвывает, восхищается:

- Давно такой черешни не пробовал!..

Поменялись друзья местами, но опять то же самое достаётся. Угощают друг друга, видят – деревце и впрямь каждого по-разному потчует...

Пошли, задумавшись, обратно, и даже спорить почему-то расхотелось.

- Давай научу тебя, бабушка, готовить сырники! - предложила Хозяюшка.

- Давай, - весело согласилась бабушка (а вы бы отказались?).

И они принялись за дело. Увидев, что бабушка всё поняла и у неё получается, Хозяюшка оставила ученицу доделывать сырники до конца (для тренировки) и занялась другими делами.

«Хорошо, что бабушка не знает, - думала она, - что я первый раз делала сырники без мамы. Наверное, побоялась бы учиться».

В это время, дожаривая гору сырников, бабушка вспоминала, как готовила сырники вместе с Хозяюшкиной мамой, когда та была примерно такого же возраста, как сейчас Хозяюшка...

Да, такие кулинарные уроки не забываются.

Однажды в Отрывайске коммунальщики что-то перепутали и пустили в квартиры отрывайцев не воду, а свободу.

То-то было радости от первых глотков! Делай что хочешь – и ничего тебе за это не будет. Не будешь делать что должен – тоже ничего. Тут такое началось!..

Правда, когда всю воду и прочее из бутылок выпили, вскоре оказалось, что хочется чаю и кофе, да и для супчика тоже водичка нужна...

Хорошо, что коммунальщики даже пробовать свободу из крана не стали: сразу занялись аварийным ремонтом...

Снова вода в дома пошла, а то неизвестно, что было бы.

Паж-паинька Петя понарошку прислуживал принцессе Полине. Преподносил первоцветы, подносил по пути портфель, потчевал печеньем...

Потом Петя переменился, погрубел, перестал признавать Полину принцессой. Полина печалилась. Пыталась приворожить Петю.

По-видимому, получилось: Петя полюбил Полину. Преподносил примулу, портулак, пионы. Писал Полине послания, песни, пятистишия, поэмы. Поженились...

Петя-младший, Полина-младшая, Павлик...

Павлик притащил папе пакетик порошка.

- Престранный порошок, Полина, - прошептал Пётр. – Пакетик пожелтел, порошинки пузырятся!..

- Привет, потерянный пакетик!.. – посмеялась Полина. – Пятиклассница пыталась приворожить паренька Петю... Привораживающий порошок потеряла, плакала... Правда, почему-то получилось.

Чванливый частнопрактикующий чародей чудесничал часа четыре. Чужестранец чаёвничал, чавкал чебуреком, чмокал чахохбили...

Чародей чурался чужестранца: чуял чуждые чары.

- Че-ло-век, - чеканил чужестранец, - чу-десь чар-ку ча-чи!

- Чрезмерно чревоугодничаешь, - чертыхнулся чародей.

- Чу-дак че-ло-век, - чеканил чужой. – Чок-нем-ся?.. Чу-десь чарльс-тон. Чек черк-ну чу-мо-вой!..

Чародей честно чудесничал. Чтил чудесные чужестранные чеки.